От Артема Чернова: Это короткое интервью было сделано для одной из массовых столичных газет на этой неделе. Особых глубин в нём не затронуто, однако кое-что всё же любопытно, на мой взгляд.
Лариса Резникова. Интервью с Алексом Уэббом для «МК».
— Почему такое название «Цвет: страдание света», если ваши кадры так ярки и позитивны?
— Это фраза из Гете. А вообще, если свет превращается в цвет — это уже насилие, и значит, страдание...
Алекс Уэбб: «страдание — это про меня и мои работы»
Фотобиеннале в самом разгаре, но по количеству восторженных откликов среди профи и обычных зрителей уже наметился лидер. Это экспозиция «Цвет: страдания света» знаменитого американца Алекса Уэбба, открытая в ЦСИ «Винзавод». Снимки восхищают яркостью, насыщенностью многоплановых композиций. О том, как у Уэбба все это получается, он рассказал корр. «МК».
— Почему такое название «Цвет: страдание света», если ваши кадры так ярки и позитивны?
— Хороший вопрос. (Улыбается). Это фраза из Гете. А вообще, если свет превращается в цвет — это уже насилие, и значит, страдание. В моем творчестве всегда есть надлом. Я же фотографирую красивое и жесткое: разные напряженные моменты, культурные и политические потрясения. И вообще слово страдание — это как раз про мои работы. Кроме того, я стремился подобрать название, описывающее неоднозначную красоту — она есть в нашем сложном, противоречивом мире.
— Вы активно используете свет низкого солнца, кажется, в плохую погоду вы не фотографируете...
— Если посмотрите мой фотоальбом про Стамбул, то увидите и дождь, и пасмурные дни. (Смеется). Работа с цветом, связана с тем, что я начинал работать в тропиках. Там, конечно же, свет и цвет совсем другие — яркое, палящее солнце играет очень важную роль. Когда мы с женой гуляли по Москве, несмотря на дождливую погоду, был хороший свет: тяжелый такой, смешивался с неоновыми огнями. И я его фотографировал. Так что есть и другие световые ситуации, которые меня привлекают.
— Почему ваш прием многоплановости композиций сейчас так популярен в фотографии?
— Впервые слышу. Мне казалось, сложность композиции — часть уличной фотографии, street photo. А ей уделяют мало внимания. Сейчас больше распространена плоская, простая, крупноформатная фотография, отличающаяся от того, что я делаю. Навскидку даже не вспомню, кто так же работает с цветом и светом.
— Умение выстроить многослойную композицию — обязательный навык для того, кто хочет достичь вершин фотомастерства?
— Вспомните фотографии классиков Анри Картье-Брессона и Андре Кэртеша. Их методы разные: у Брессона — сложная форма, тщательно подобранное изображение, а у Кэртеша — сложное эмоциональное наполнение при крайней простоте формы. Так что есть разные пути к вершине. А вообще в мире известно много простых кадров. И чтобы стать профи, необязательно быть сложным.
— У вас менялось отношение к традициям фотоклассиков на протяжении жизни?
— Конечно, Картье-Брессон — не единственный, кто на меня повлиял. Еще меня впечатлила книга фотографа Роберта Франка «Американцы». Ну и, конечно, писатели: Джозеф Конрад, Грэм Грин, Маркес. Ведь в университете я специализировался на литературе. Кроме того, я родился в творческой семье: мама — скульптор, отец — писатель, брат — художник. А моя сестра попыталась избежать этого, уйдя в науку. Но в итоге стала иллюстратором. И все это влияло на меня не меньше, чем работы коллег.
— У вас хорошо получаются границы государств. Они — любимый съемочный объект или совпадение?
— Просто меня всегда интересовали взаимоотношения культур в разных странах, их ассимиляция. Я долго работал на Гаити. Там происходит смешение французской культуры и Западной Африки. Часто бывал на границе Мексики и США. Также работал в Стамбуле — рубеже Европы и Азии...
— Помните свою самую первую выставку?
— Это была персональная экспозиция черно-белых фотографий. Она открылась в очень маленьком арт-центре. Хотя... Были выставки, когда я еще учился в школе. Я уже тогда увлекался уличной фотографией, снимая вокруг своей школы. Кажется, кому-то школьные выставки даже нравились. Про одну из них в школьной газете написали рецензию. Но ее автор — мой друг и не думаю, что его мнение было объективным. (Улыбается).
— Вы много говорили о мировых фотоклассиках. Как относитесь к нашим?
— Я всегда был огромным поклонником Родченко и военных снимков Бальтерманца. С нынешней российской фотографией плохо знаком. Но уважаю Пинхасова. Вот у него талант цвета и формы.
Лариса РЕЗНИКОВА
[источник]
P.S. Свою подборку фотографий Алекса Уэбба я публиковал здесь.
Journal information